Эта дата была выбрана потому, что середина июля является традиционным временем для проведения этнографических и фольклорных экспедиций. В этом году он отмечается в рамках Года культурного наследия народов в России.
В нашем районе тоже работали фольклорные экспедиции студентов и преподавателей ЧелГУ, записывали рассказы старожилов, частушки, песни, сказания.
У нашего края есть свои легенды, одна из них послужила основой рассказа «Веркина любовь» Тамары Аболишиной. Недавно рассказ участвовал в областном литературном конкурсе, его автор стала лауреатом в номинации «Были и небыли Южного Урала». Лучшие произведения войдут в сборник с таким же названием, который будет издан в 2024 году к юбилею Челябинской области.
Тамара Аболишина
Веркина любовь (в сокращении)
Красная горка – праздник в первое воскресенье после Пасхи. Называется так потому, что гулянье проходит на красивой горе, освободившейся от снега. В этот день нужно веселиться, чтобы год был удачный. У молодых свой интерес: кто женишка присматривает, кто невесту выбирает, а кто и сватов засылает. На Красную горку много свадеб играли. А если девка в этот день останется дома – не выйдет замуж нынешний год. Без любимого праздничать – к расставанью.
В Новой Пристани всегда гуляли на скалистом отроге Ваньковой горы. В тот праздник было тепло, весело: пели, водили хороводы, потом девки стали плясать. На Красную горку надевали они красные сарафаны, в косы – красные ленты. От каждой – глаз не отвести: кружились, будто ветром носило их по горе. И вдруг одна пропала, самолучшая – Верка. Плясала она свой огненный танец, красным веретеном крутилась на краю и… Ещё плясали девки и парни на горе. А под горой плакала берёза, согнувшись до земли. Ручьями текли слёзы по корявому стволу: на острых камнях у дороги лежала Верка.
Верка из Парамоновки. Эта деревушка приютилась у Новой Пристани, а большую славу имела – знали о ней даже в Златоусте. И всё через Верку. Видная была девка. Ещё отроковицей выделялась: брови – соболиные, глаза – синие, щёки – кровь с молоком. Подрастала Верка, и слава о ней росла. Девка была уже на выданье. Смеялась всё: «За ближнего замуж не пойду – за дальнего пойду». А парням – обида! От Парамоновки до Ваняшкино все злыми шмелями гудели: «Появится залётный ухажёр – узнает, как чужих девок завлекать!»
Многие желали в снохи её заполучить: и хозяйству прибыль – сундук приданого, и внуки будут – загляденье. Только Верка от местных женихов нос воротила. Наливалась соком и томилась ожиданием – ведь был дальний-то.
Прошлый год, на Медовый спас, поехала она к сродникам в Сатку. А там, на городской площади, – праздничное гулянье с песнями, забавами да плясками. Верка похороводилась, а плясать не пошла. Когда же песни заиграли – не стерпела, так выголашивала – других не слыхать было. Родня саткинская горделиво оглядывалась по сторонам: «Племяшка наша. Из Парамоновки, что в Новой Пристани». Тогда и подошёл к ней добрый молодец. Высота, красота – всё при нём. «Услышали мы, как новопристанские красавицы поют. Поглядеть бы, как пляшут», – это он ей с улыбочкой. А Верка ему: «Приезжайте к нам, поглядите. За погляд денег не берём». Востра была на язык. И это ему понравилось, по всему видать было: певуньям орехи да изюм горстями раздавал. Приехать обещался.
И приехал в Рождество. На праздничном гулянье угощал всех баранками, пастилой яблочной, семечками, квасом ядрёным. Мужикам выставил хмельное. Веркиным подружкам – платки кумачовые, а Верке – шаль кашемировую. Умаслил всех. Захмелевшие Веркины братья уже губы раскатали: засылать будет сватов на Красную горку, не зря тратится. Бабы, лузгая дарёные семечки, судачили:
– Хахель-то ейный взялся откудава? И при деньгах.
– В Сатке видали его.
– Кто ж таков?
– Сказывали, Лексеем звать.
– Из каких будет?
– Поспрашивать нешто на базарах?
Поспрашивали. И скоренько уже Новая Пристань знала, что в Сатке он гостил у крёстного, а живёт в Златоусте. Отец держит бакалейную лавку.
Проводила своего ухажёра Верка – и покой потеряла. Играет кровь, бурлит так, что девка на месте минуты постоять не может. Крутится – в глазах рябит. А летает по избе с улыбочкой да припевочкой, в руках – сноровка, придраться не к чему. Вот уже и праздник на носу – Красная горка. Сердце вещает: радость к людям идёт.
А в тот праздник за радостью беда явилась. Подкрадывалась, подползала, как гадюка, и ужалила!
Верка плясала на самом краю горы – заглядывала на дорогу. Так ждала своего Алексея – полететь бы ему навстречу голубицей. А полетела камнем!
Эх, Верка ты, Верка из Парамоновки! Красивая, с хорошим приданым, мечтала выйти замуж на Красную горку.
А не приехал жених-то... В деревнях часто бывало: гуляет парень с одной – сватов засылает к другой. Так и с Веркой получилось. Перешла ей дорогу толстая и рябая, но богатющая Фёкла златоустовская. На неё указал Алексею отец. Решил он поправить свои торговые дела. Загодя узнал: Веркиному сундуку с Фёклиными сундуками не тягаться. Воле отца покорился Алексей. На Красную горку вёл под венец постылую. А милая по краю горы металась, высматривала его – и сорвалась. Замертво скатилась она к подножью крутой скалы. Когда нашли Верку, дивились: лежит бездыханная, вся побитая, – и улыбается. Знать, голубицей полетела душа её к любимому.
Веркиной горушкой стали называть парамоновцы эту скалу. А новопристанцы, скорбя о девичьей судьбе, дали ей другое имя – Веркина любовь.
Фото из архива
